Трон сердца

Однажды царствовало «я» на троне сердца

И управляло царством «я» своим,

И гордость помогала воцариться,

Принадлежало царство им двоим.

И все указы издавала гордость,

Советуясь, конечно, с царём – «я»,

Но под великим видом скрыта глупость,

Под себялюбием же скрыта слепота.

Ведь «я» и гордость заняли всё царство,

За ними ничего не увидать

И эти двое ослепили христианство,

И стали христианством управлять.

И вот христианин живя в сём мире

Благочестивой жизнью и святой,

Он сделал из себя себе кумира

Никак не налюбуется собой.

Однажды царствовало «я» на троне сердца

И управляло царством «я» своим,

И гордость помогала воцариться,

Принадлежало царство им двоим.

И все указы издавала гордость,

Советуясь, конечно, с царём – «я»,

Но под великим видом скрыта глупость,

Под себялюбием же скрыта слепота.

Ведь «я» и гордость заняли всё царство,

За ними ничего не увидать

И эти двое ослепили христианство,

И стали христианством управлять.

И вот христианин живя в сём мире

Благочестивой жизнью и святой,

Он сделал из себя себе кумира

Никак не налюбуется собой.

Ведёт себя со всеми он пристойно,

Особенно в собрании святых,

И его «я» сим поведением довольно:

«Ты- лучший, ты святее всех!»

А вот христианин кого-то учит

И наставляет на вернейший путь,

Но его гордость лишь одно заботит,

Что его «я» потом до неба вознесут.

И после речи гордость ждёт аваций,

Ждёт похвалы и восхищения людей,

И чтоб сказали: «Ты над нами царствуй,

Хотим мы слышать лишь твоих речей».

А гордость знает, как превозноситься-

Всё делать так, чтоб лучше быть других,

Всегда чтоб было чем ей похвалиться,

В своих глазах чтоб быть святее всех.

А «я» всё занято собою любованьем:

«Всегда, во всём, везде я лучше всех,

И я достойно большего признанья,

Любви достойно только я из всех».

Но вот приходит Царь царей однажды,

Чтоб свергнуть «я» и гордость чтоб попрать,

В руках Он держит белые одежды,

Пришёл Господь, чтобы Свой трон занять!

Святой увидел вдруг свою ничтожность,

Увидел вдруг, что он ничто, никто,

Увидел самосвятости он ложность,

И всё, что есть то Богом всё дано.

И вот уже и нечем похвалиться,

И похвала коробит от людей,

Уже не хочется ему превозноситься,

Он видит, что он меньший из людей.

Он видит, что к нему такому

Протягивает руку Сам Христос,

Зовёт идти с Ним по пути прямому,

Где много унижения и слёз.

Святой вдруг понимает – это милость

И он ничем не заслужил любви,

И не в делах он обретает святость,

А лишь в Христовой жертвенной крови.

И что без упования на милость

Он просто грешен, горд, самовлюблён.

И чтобы слава Божия явилась,

Он должен упасть ниц перед Христом!

Благодарить Христа за все  даянья,

Всю славу отдавая лишь Ему,

Лишь только Он хвалы достоин и признанья,

В Его любви мы обретаем полноту!